Когда сесть за руль при переломе позвоночника

Перелом позвоночника – это самая тяжелая травма позвоночного столба, которая при отсутствии терапии способна приводить не только к инвалидности в виде полной или частичной парализации, но также к летальному исходу.

Диагностировать заболевание врач может после рентгена, магнитно-резонансной и компьютерной томографий.

Но заподозрить проблему можно уже после небольшого очного осмотра.

Так как важно не повредить больному при подозрении на перелом позвоночника, пока не приедет скорая, следует точно соблюдать алгоритм оказания первой помощи таким пациентам.

При этом важно знать также правила транспортировки больного в случае невозможности вызова врача или его недоступности.

Виды перелома позвоночника

Компрессионный перелом

Встречается наиболее часто среди пострадавших. Чаще всего его диагностируют у людей после 60 лет, у приверженцев экстремального спорта, а также у тех пациентов, которые уже давно страдают остеопорозом.

При таком заболевании происходят необратимые последствия в костной ткани, что вызывает ее постоянное разрушение. Иногда такие переломы незаметны для пациента и врача, так как никогда не приводят к травмам спинного мозга. Но такой недосмотр в итоге может привести к развитию деформации грудного, шейного позвоночного отделов.

Осколочный перелом

Очень тяжелая форма патологии, когда позвоночник раскалывается на несколько частей. При этом у больного повреждаются также межпозвонковые диски, может травмироваться спинной мозг. Из-за большого количества осложнений и большой вероятности смерти пациента требуется точно соблюсти правила первой помощи и транспортировки.

Подобные типы переломов происходят из-за сильной нагрузки на позвоночный столб, чаще всего в положении стоя.

Вызвать нарушение такого типа могут следующие факторы:

• автомобильные аварии;
• травмы, спровоцированные падением с высоты;
• механическая травма из-за удара при нырянии;
• занятия спортом и неравномерные физические нагрузки на позвоночник;
• слабость костной ткани из-за хронических или врожденных заболеваний.

Внимание! Рекомендуется даже после небольшой травмы позвоночника или удара в его области при отсутствии яркой симптоматики пройти рентген, чтобы исключить компрессионный перелом. При отсутствии терапии он приводит к серьезным осложнениям.

Видео: “Действия при травме позвоночника”

Симптомы перелома позвоночника

Поставить точный диагноз может только специалист после проведения ряда диагностических процедур.

Но заподозрить перелом позвоночника можно по его косвенным признакам.

• При травме шейного и грудного отдела больной страдает от сильной боли, причиной которой становится корешковый синдром. Если у пациента затронут спиной мозг, он будет чувствовать сильное головокружение, проблемы с чувствительностью в руках и ногах, может открыться рвота, всегда присутствуют тошнота и трудности в дыхании. Иногда больные жалуются на нарушение сердечного ритма и сильное удушье.
• При травмах поясницы появляются признаки так называемого синдрома конского хвоста. Его характерными признаками являются сильная боль, проблемы с передвижением ног, дискомфорт в области промежности и нижних конечностях, появляются проблемы с работой внутренних органов. Иногда наблюдается самопроизвольное очищение кишечника или мочевого пузыря. Если поврежден позвонок в верхней части поясницы, больной может столкнуться с полной парализацией тела ниже места перелома.

Внимание! Переломы в области поясницы считаются менее травматичными из-за особенностей строения костей и дополнительной защиты спинного мозга. Но они всегда требуют осторожного обращения с больным и обязательного лечения.

Первая доврачебная помощь

Человеку, который мало понимает в медицине, очень сложно определить, удар позвоночника привел к перелому или же к сильному ушибу. Необходимо сразу привести пострадавшего в чувство, не допуская того, чтобы он делал резкие движения, которые могут усугубить состояние. Также нельзя паниковать и помогающим, их движения должны быть слаженными и твердыми.

Как только больной пришел в нормальное психологическое состояние, нельзя допускать даже малейших движений туловищем. Необходимо объяснить пациенту, что он не должен вставать, садиться или менять положение тела на удобное для него. Следует сразу вызвать врачебную помощь, оставив больного в прежнем положении.

Если вызвать врача невозможно, следует постараться оценить степень тяжести больного:

• пациент должен находиться в сознании;
• у него должен быть четкий пульс;
• обязательно присутствие дыхания;
• должна быть боль и чувствительность конечностей у пациента.

Если у больного диагностируются все четыре фактора, велика вероятность благоприятного исхода и достаточно быстрого восстановления. Пациента можно начать транспортировать по правилам.

Если же малейшее движение приводит пострадавшего к состоянию близкое к болевому шоку или отдается выраженной болью, на месте травмы есть отек, скорее всего перелом точно случился. Поэтому при наличии медикаментов можно попытаться стабилизировать состояние больного.

Для этого раненому вводят анальгетики, например, новокаин. При нормальном глотательном рефлексе пациент может принять таблетки перорально. Если же наблюдаются даже малейшие проблемы с дыханием и глотанием, прием таблетированных медикаментов запрещен. Это может привести к дисфагии (патологическому сжиманию гортани), из-за чего больной может подавиться и умереть.

Давать и вводить медикаменты можно только при условии знания их дозировок и противопоказаний.

Если пациент находится в бессознательном состоянии, скорее всего он пострадал от болевого шока и травмы спинного мозга. Иногда это происходит из-за сильного защемления нервного корешка.

Если у больного нет дыхания, не прощупывается пульс, требуется сразу провести реанимацию пострадавшего. Перед ее началом следует очистить ротовую полость от рвотных масс, если таковые имеются. После этого необходимо сделать искусственное дыхание.

1. Больному необходимо зажать нос и накрыть его рот тонкой тканью, ротовая полость остается разжатой.
2. После этого делается глубокий вдох воздуха и резко выдыхается пациенту в ротовую полость, нос сразу отпускают после выдоха. В таком положении больной сделает пассивный выдох.
3. Если раненый не задышал, требуется повторить действие.
4. Также рекомендуется выполнять непрямой массаж сердца. Его делают в промежутках между искусственным дыханием. Для этого лучше привлечь второго помощника.
5. Он должен стать сбоку, положив руки одну на одну на сердце пациента. Для лучшего эффекта их можно сцепить в пальцах.
6. Руки разгибают в локтях и выпрямляют на всю длину. После этого производят сильные нажатия на грудь.
7. Грудная клетка продавливается на 3-5 см, нажатия носят интенсивный характер, обычно 1 нажатие в секунду.
8. После каждых 30 нажатий выполняется искусственный вдох дважды.

Внимание! Запускать таким образом сердце, если пациент не подает признаков жизни, следует до приезда скорой. Если транспортировка производится самостоятельно, делать это нужно на всем пути, пока раненый не окажется в руках медиков.

Транспортировка пострадавшего с переломом позвоночника

Главная опасность травмы подобного типа – это большая вероятность смещения поврежденного участка позвоночного столба и образовавшихся осколков. Такое смещение в несколько раз ухудшает состояние больного, может нарушить целостность спинного мозга. До того момента, пока не будет подтвержден или не доказан диагноз, пациент обязан находиться в максимально спокойном и неподвижном состоянии.

Если больного необходимо донести до транспортного средства или занести в здание больницы, следует воспользоваться следующими обязательными советами:

• носилки нести должны минимум три человека, чтобы допустить минимальную травматизацию переноска должна осуществляться пятью помощниками;
• важно, чтобы пациент находился на максимально ровной поверхности, чтобы ни один отдел туловища не прогибался или поднимался, это исключит дополнительные нарушения;
• если носилки имеют мягкую поверхность, пострадавшего размещают на животе;
• если используются жесткие носилки, пациента кладут на спину;
• если есть возможность воспользоваться бинтами, картоном или веревками из них можно сделать корсет для фиксации шеи и ими же закрепить руки и ноги, это снизит подвижность больного;
• если нет подручных материалов для фиксации шеи, ее требуется придерживать помощнику, нельзя допускать повороты головы;
• перекладывать пациента необходимо в одной время, четко координируя действия помощников.

Чего нельзя делать при переломе позвоночника?

При подозрении на подобную травму строго запрещено выполнение следующих манипуляций:

• тянуть пациента за нижние или верхние конечности;
• садить больного или поднимать его в вертикальное положение;
• попытки самостоятельного вправления позвонков или иные воздействия на позвоночный столб;
• давать любые лекарственные препараты при нарушении функций глотания или спутанности сознания.

Если имеется реальная возможность вызвать лечащего врача к пострадавшему, строго запрещено транспортировать больного самостоятельно. Неправильная перевозка может в несколько раз ухудшить состояние пациента и привести к его инвалидности или смертности.

Видео: “Правильная транспортировка при переломе позвоночника”

Заключение

Перелом позвоночника – крайне сложное состояние (бывают компрессионные переломы и оскольчатые), требующее обязательного врачебного вмешательства. Оно позволит избежать серьезных осложнений в виде парализации, инвалидности и смерти. При необходимости самостоятельно отвезти пострадавшего в больницу требуется четко следовать правилам и не допускать дополнительной травматизации позвоночного столба.

Тест!

Пройдите тест и оцените свои знания: Виды перелома позвоночника. Чего нельзя делать при переломе и как правильно транспортировать пострадавшего?

Комментарии для сайта Cackle

Самое скучное на свете, как говорила Ахматова, чужой блуд и чужие сны. Я бы еще добавила: и чужие болезни. А теперь обо всем подробнее.

ЧП под Вязьмой

Я – не Тина Канделаки и не мчалась в Ниццу на “Феррари” с олигархом. С нашей аварией все прозаичнее. Курс соседского рубля так заколебался и достал родных в Белоруссии, что я взяла на пару дней отпуск, и мы ранним сентябрьским утром выехали к родителям и их сиделкам со всякой помощью.

ДТП случилось под Вязьмой в полдевятого утра. У мужа Сережи – царапина (был пристегнут). Я спала на заднем сиденье, чтобы сменить его за рулем – перелом позвоночника. Как потом вздохнет врач: “Удачный”.

Попробовала сесть, не получилось. Машина – в лепешку, но моя задняя дверь чудом открылась. Полиция и “скорая” приехали быстро. Начался разбор полетов и заполнение протоколов. Меня как-то перетащили на носилки. Первая неловкость – за свой вес: шестьдесят кг с хвостиком, им ведь тяжело.

Повидавшая жизнь-нежизнь “карета” довезла до приемного покоя районной больницы. Женщина-фельдшер кладет на живот мою сумку, предварительно проверив, что я в сознании, и уезжает на следующий вызов. Зябко в коридоре. Пахнет сквозняком и ремонтом.

Громкие санитарки повезли на раздачу овсяную кашу – лучший завтрак во всех больницах.

Хочется закрыть глаза и ни о чем не думать. Первое испытание – меня, как куль с мукой, кто-то как-то перекатывает на холодный рентгеновский стол. И обратно.

Голос сообщает диагноз и просит собрать ходячих, чтобы поднять больную на второй этаж. Это значит, меня. Лифт тут только числится лифтом, но не работает.

Полечу на трамвае

В палате – две соседки. Сокамерницы. Одна, молодая, “кустодиевская мамаша”, со сломанной ногой бойко обращается с костылями. Вторая, бывшая очень интеллигентная женщина с короткой седой стрижкой и свежими швами на голове (“это мой сожитель побил”), к счастью, на ногах. Хитрованистый мозг прикидывает: если что, эта подаст или позовет.

Теперь надо собраться с силами и взять в руки телефон. Сын уже выехал из Москвы, Сережа позвонил ему первому…

Сказать уверенным голосом маме: все хорошо, но сломалась электрика в машине, сейчас нас тащат обратно в Москву. Так что не ждите к ужину. Но на днях передадим все, что надо… В ближайшее время теперь вряд ли смогу приехать: в России, ты же знаешь, серьезные выборы.

Потом надо позвонить на работу и весело протараторить: я тут пару деньков в Вязьме поваляюсь, вы уж там пока без меня…

Заходит палатный врач: вот адрес ортопедического салона в Москве, ваши родственники должны немедленно купить корсет и привезти его сюда. Как минимум неделю нельзя шевелиться, а там видно будет. Ни о каком переезде в Москву не может быть и речи. Надо посмотреть, что еще выстрелит, когда шок пройдет.

Неделю – так неделю

Вскоре у кровати объявился следователь Игорь и стал восстанавливать картину аварии с моих слов. Потом вдруг перешел на шепот. Я плохо слышу, опять провалилась в никуда. Но такое слышать надо: “Немедленно отсюда уезжайте. На моем участке за сутки бывают в среднем две крупные аварии. Я всем говорю, нельзя при международной трассе держать такую бедную больницу, где, кроме рентгена и анальгина, ничего нет”. Потом уже нормальным голосом: “Скоро приедет из милиции ваш муж”.

Тут до меня стало доходить, что так не пронесет и надо собраться с духом и позвонить главному редактору. Что таить, у “Российской газеты” – мощный ресурс, уникальный медицинский обозреватель Ирина Григорьевна Краснопольская и совершенно потрясающие по чуткости коллеги-друзья-начальники. Они немедленно развили бурную деятельность и стали решать, как доставить нетранспортабельную меня в Москву. Может, вертолетом? Уточнила, во сколько это обойдется. 5 тысяч долларов?! Ни за что! Ни редакцию, ни семью разорять не будем. За такие деньги лучше на трамвае до Москвы поеду. Потом мой случай, кажется, не смертельный. Я же живая.

Через несколько минут бодрых разговоров опять все стало все равно. В придачу никак не могу устроить голову на подушке, мешают шейные боли.

Два банана до зарплаты

Сквозь дрему слышу телефонный разговор молодой мамы с мужем, который остался дома с годовалым ребенком: “Ты почему только два банана ему купил? Надо было три. Я с Наташей с пятого этажа договорилась, она одолжит нам тысячу рублей до конца месяца”.

Бывшая питерская, хорошо отмытая, с прекрасной речью соседка начала жалеть, что не может оставить никому свой адрес, потому что не знает, где будет. Завтра ей привезут в палату телевизор. Ого, мелькнула в голове. Потому что телевизору тоже негде жить, добавила она… Ее мечта: когда выйдет из больницы, непременно купит сто граммов сырокопченой колбасы.

Стала вспоминать, а где же моя сумка? И как я должна дать денег этим женщинам, чтобы не обидеть их. А как только появится в палате муж или сын, пусть идут и немедленно покупают колбасу. У человека ведь одна-единственная мечта!

А я ведь до зарплаты уже не одалживаю тысячу и давно не смотрю в кошелек перед тем, как купить бананы. Мне хотелось их всех вместе с больницей удочерить, усыновить, помочь. И не только их.

Самое печальное объявление года я прочитала минувшим летом в ста километрах от Москвы в Талдомской районной газете, которое ставит безнадежный диагноз обществу и его ценностям лучше любого социолога.

Вакансии центра занятости: Водитель погрузчика – 20 000; Врач – 9395 – 20 000; Зав.складом – 25 000; Подсобный рабочий – 10 000 – 20 000 Специалист по кадрам – 40 000…

Это же как надо умудриться поменять клеммы с плюса на минус, чтобы требующий огромных знаний, вечной ответственности за чужую жизнь труд врача стоил столько же, сколько и подсобного рабочего, куда часто и бомжей берут?

Пришла медсестра, сделала обезболивающий укол. Доктор еще раз напомнил про корсет… Дался ему этот корсет: когда я еще встану… Нянечка принесла суп на обед и рассказала, что она ни за что не работала бы за несколько тысяч, но тут поесть можно да еще больные что-нибудь подбросят.

В эту минуту до меня стало доходить, что даже воду выпить, не поднимая головы, для меня проблема – могу только как младенец – через соску… Когда я косым глазом увидела цвет судна под соседней кроватью, мне показалось, что лучше я умру, чем прикоснусь к чему-то подобному.

Вскоре объявились мои мужчины и пошли с большим списком в аптеку и в магазин.

Все, что мы везли родителям в Белоруссию, изъятое из разбитой машины, с легкой душой оставили в Вязьме.

Болезнь – это тоже жизнь

На следующий день из Москвы за мной пришла “скорая помощь”.

Это было красивое явление столичных докторов (лучших отправили!) в мою обездоленную Вяземскую центральную больницу. Владимир Иванович вместе с фельдшером Сашей ловко упаковали меня на вакуумные носилки (тут таких и не видели), профессионально с водителем снесли с лестницы.

И когда мы 200 километров мчались с сиреной в Москву, ясно представляла, что так же, наверное, люди лежат в гробу, скрестив руки на животе, успокоившись, освободившись от всех и от всего. Не надо просыпаться, успевать, отчитываться, отвечать, жюрить, любить, беспокоиться, заботиться, соответствовать, стремиться… Думать – в конце концов. Люди, как листья на деревьях, осенью упали, весной новые появятся.

Наконец-то, я поняла своего хорошего знакомого отца Иоанна, который минувшей весной прислал мне из Института Вишневского невероятную SMS-ку: “Жду операцию, пребываю в состоянии счастья”. Потом при встрече пояснил: “Представьте, Бог вас положил на операционный стол, как на верстак, и решил руками хирурга усовершенствовать”. Болезнь – это тоже жизнь. Нельзя полагать: вот выздоровею, тогда начну жить.

Хорошо, что это случилось со мной, а не с кем-то из моих близких. Я сильная, я все перенесу. Правда, говорят, любую боль можно перенести, если она чужая.

Пришло облегчение – наконец-то, ЭТО случилось.

Я отношу себя к материалистам, всегда ближе точка зрения нобелевского лауреата Виталия Гинзбурга, чем чья-то иная, но я уже жила ожиданием беды.

У меня по несколько лет всегда буйствовали без пересадки орхидеи в кабинете, летом они все опустили уши и отказались больше цвести. В ночь, когда мы выезжали в дорогу, увидела сон и помню его как явь. Я всю жизнь во сне летала-парила. Тут – серый день, невидимая сила отрывает меня от земли и несет высоко, под облака. Мне абсолютно не страшно и покойно. На пути попадается одна-единственная зеленая яблоня и останавливает вознесение своими ветками. Неосязаемый кто-то возвращает меня на бабушкин двор, но не опускает совсем на землю. А я просыпаюсь с мыслью: интересно, а что со мной будет дальше?..

Дальше был Институт скорой помощи имени Склифосовского.

Сотрудничаю со следствием

Я всю дорогу уверяла доктора со “скорой” и его начальство в ЦКБ, Ирину Аскольдовну Егорову, что меня надо везти именно в Склиф, что меня там ждут.

В приемном покое меня не ждали и оформили как самотек. Слишком много людей принимали участие в моей судьбе. Вернее, ждали в нейрохирургии, а мы обратились в травматологию.

Тем чище оказался эксперимент.

Приемный покой Склифа произвел впечатление. Как в хорошем западном фильме, меня на каталке перевозили от одного прибора к другому, от одного специалиста к другому: рентген, компьютерная томография, УЗИ (повреждения внутренних органов – нет, есть камни в желчном пузыре; я об этом знаю ровно столько лет, сколько существует УЗИ) . ЭКГ – сердце в порядке. Только пару раз услышала: вам категорически 10 месяцев нельзя употреблять ни капли спиртного. И все время хотелось сказать: ладно, без проблем, но почему нельзя? Наконец-то, до меня дошло, что эти слова говорят следующему за мной по маршруту “нетрезвому побитому мужичонке, подобранному на улице”, подсказал “мой водитель” санитар Володя.

Наконец-то, все звонки и просьбы срослись, я догадалась об этом, когда к моей каталке подошла целая группа врачей во главе с директором Анзором Хубутия. Я зачем-то много говорила, будто стремилась доказать, что мне не отшибло память. При этом не могла выдавить из себя никакую жалобу на состояние здоровья. Все хорошо. Я живая. Вы же видите. Сделала полушутливое заявление: в юриспруденции есть понятие – сотрудничать со следствием, чтобы скостить срок. Обязуюсь сотрудничать с медицинской бригадой, чтобы скостить свой срок на больничной койке.

Встань и иди

А потом настал час правды. Я осталась наедине с нейрохирургом Андреем Гринем. Вечер пятницы, значит, его откуда-то вызвонили друзья, Людмила Ивановна Швецова, чтобы на случай операции именно он взялся за работу.

– При вашем осложненном компрессионном переломе первого поясничного позвонка ситуация 50 на 50. Можно делать операцию, а можно попробовать и без. Я бы себе не делал, сам бы справился.

И я справлюсь, думаю про себя. Зря, что ли, многие годы вместо обеда бегаю на йогу в фитнес-клуб.

– Я студентам говорю: если не задет спинной мозг, мы пациента непременно поставим на ноги. У меня есть летчик, который после перелома по-прежнему летает… Я завтра к вам еще зайду.

Полушутливый вопрос Гриня: “Сжимать зубы от боли умеете?”. Такой же ответ: а какая женщина не умеет этого. А дальше невероятное: ” Я вам покажу, как надо вставать”

Меня подняли на пятый этаж в отделение нейрохирургии к Олегу Валерьевичу Левченко, поместили в отдельную палату (жизнь компенсировала Вязьму) рядом с постом медицинской сестры. Уговорила мужа пойти домой и поспать хоть первую ночь и прийти рано утром умыть меня.

Суббота. Андрей Гринь должен улетать на Сахалин читать лекции коллегам, но перед отлетом, как и обещал, заходит ко мне.

Полушутливый вопрос: “Сжимать зубы от боли умеете?”. Такой же ответ: а какая женщина не умеет этого.

А дальше – невероятное: – Я вам сейчас покажу, как надо вставать.

– Но все другие врачи говорят, что месяц не надо этого делать, – на всякий случай информирую я главного нейрохирурга Москвы. – А тут только третий день.

– А вы при них этого и не делайте, – не возражает Гринь.

Как я благодарна Андрею Анатольевичу за тот подъем с поворотом на живот, буквой “Г” сползая на пол… Я смогу обходиться без сиделки!

Потом он так же весело показал несколько упражнений на вытяжку, повиснув тут же на двери…

С понедельника ко мне стала приходить Галина Владимировна и учить шевелить сначала пальцами ног, кистями рук. Я ведь никому из них не могла сказать, что втихаря встаю, держась за стенку.

Как Ельцин работал с документами, так я начала работать со своим телом, включая мозги.

Не скажу, где наш партизанский отряд

Чтобы жить было веселее, уговорила заодно удалить мне и желчный пузырь с камнями (все равно без дела лежу, а то когда еще у меня в жизни найдется для этого время). Меня перевели во вторую хирургию, и Луцык Константин Николаевич с Зиняковым Сергеем Александровичем сделали все изящно методом лапароскопии. Правда, опять пришлось потерпеть. А, одной болью больше… (через два месяца в Германии профессор Вольфганг Келлинг – его дядя как раз изобрел этот метод – будет стараться запомнить фамилию Лу-цык, впечатленный качеством работы московского хирурга).

На 18-й день я выписывалась из Склифа, и, естественно, встал вопрос благодарности. Повезло придумать: вместе с моими друзьями из белорусского посольства и ресторана мы устроили фестиваль белорусской еды. Два отделения на обед пробовали драники и колбаски, запивали березовым соком, а знаменитую зубровку оставили на новогодний корпоратив. В институте – ни-ни спиртного. Что, впрочем, сильно радует.

Дальше меня “повели” уже в поликлинике травматолог Анастасия Александровна Буслаева и еще один Андрей Анатольевич (сразу отметила, не зря тезка талантливого Гриня) – Балашов, заведующий неврологическим отделением.

Мне три жизни теперь надо прожить, чтобы отблагодарить всех людей – друзей, коллег, врачей, родных, которые меня во всех смыслах ставили на ноги.

На деликатный вопрос, когда выйдешь на работу, отшучивалась: когда сяду, тогда и выйду. При переломе позвоночника где-то после четырех месяцев можно без опаски садиться. Так как я живу “по Гриню”, то пробую делать это раньше.

Потом был реабилитационный центр имени Герцена в Кубинке, где свежий воздух, диета, бассейн и лечебная физкультура продолжили вершить доброе дело. Я смогла там наклониться и натянуть сапог на ногу! Еще одна победа и степень независимости.

Когда же мне стали делать массаж спины и шеи, я вынуждена была сделать заявление: “Все равно не скажу, где находится наш партизанский отряд”.

Вообще реабилитация и физиотерапия – это отдельная песня.

В силу сложившихся дальнейших обстоятельств она прозвучала для меня на немецком языке.

Но об этом – в следующий раз.

Цифры и факты

Самое печальное объявление года я прочитала минувшим летом в ста километрах от Москвы в Талдомской районной газете, которое ставит безнадежный диагноз обществу и его ценностям лучше любого социолога.

Вакансии центра занятости:

Водитель погрузчика – 20 000;

Врач – 9.395 – 20 000;

Зав.складом – 25 000;

Подсобный рабочий – 10 000 – 20 000

Специалист по кадрам – 40 000…

Акцент

Полушутливый вопрос Гриня: “Сжимать зубы от боли умеете?”. Такой же ответ: а какая женщина не умеет этого. А дальше невероятное: ” Я вам покажу, как надо вставать”