Перелом бедра у гурченко

Известие о смерти знаменитой актрисы глубоко меня взволновало, и я прочитал в Интернете описание эпикриза. Там было сказано, что причиной смерти стал перенесенный перелом шейки бедра!

Уважаемые дамы и господа, хочу у вас спросить, а знаете ли вы, что в России с незапамятных времён перелом шейки бедра – это смертельное заболевание?

Когда я ещё только учился в фельдшерском училище, у нас были практические занятия в травматологическом отделении института «Скорой помощи» имени Склифосовского, и там таких больных было очень и очень много.

Потому что, как с этим дело обстоит обычно – идёт человек «в возрасте» где-нибудь по улице, и вдруг, ни с того и ни с сего, падает и ломает шейку бедра! Вернее ему так кажется, что он упал, и шейка бедра сломалась. А на самом деле произошло всё ровно наоборот, сломалась эта пресловутая шейка, и человек очутился на полу или… где придётся.

Ну, и конечно, к такому страдальцу первым делом вызывают «скорую», а та, если только есть места, везёт его в самую специализированную клинику – свой центр.

И вот я обнаруживаю, что никто из таких пациентов не выживает. Т.е. некоторых успевают выписать, но умирают все, или почти все! Точной статистики не видел, руководствуюсь разговорами и впечатлениями.

Я сильно взволновался и стал у коллег спрашивать – разве может какой-то паршивый перелом иметь такие фатальные последствия?

Они чистосердечно отвечают, что, вроде бы, не должен… однако имеет. Как-то люди на такой травме изнашиваются, и уходит жизненная энергия.

Вот с какой страшной тайны я начал путь по кривой медицинской лестнице. Считая, что остальные просто не информированы о грозящей им опасности, и призывая своих родных осторожнее переставлять ноги!

Через некоторое время получила этот несчастный перелом старенькая мама моего ближайшего друга. Она была женщиной чрезвычайно энергичной и ни в каком конформизме не замечена. Поэтому, как только ей положили гипс, выписалась домой, и с первой же минуты стала бродить по своей маленькой квартирке в Отрадном, выкуривая одну сигарету за другой.

И, о чудо! Она не только выжила, но у неё сросся перелом, что в практике моей Альма-матер тогда практически не наблюдалось.

Умерла она через несколько лет, как мне тогда казалось, по причине к нашей теме непосредственно не относящейся!

На мою впечатлительную душу это так сильно повлияло, что я проникся к гипсовым повязкам, если и нелюбовью, то глубокой подозрительностью.
И когда нога моего сына, оставленного на детской площадке с моим другом попала в щель карусели, не на шутку испугался, потому что сразу понял – перелом таранной кости!

Посадив ребёнка на плечи, отправился в ближайший травмпункт, который, как раз, находился в другом конце Москвы.

Там врач, оглядев рентгеновский снимок, распорядился сестре готовить гипсовую лангетку, и тогда я поинтересовался правильностью своего диагноза.

Дело в том, что у детей переломы выглядят совершенно иначе, чем у взрослых, и я бы не определил его вовсе, если бы однажды на дежурстве мне не посчастливилось попасть к мальчику с травмой предплечья вместе с «детской» бригадой. Визуально не было никаких повреждений, но врач «детской» уверенно сказал, что там перелом, причём обеих костей.
У взрослого такого рода переломы проявляются так ярко, что достаточно для диагностики просто увидеть человека с любого расстояния.

Поэтому мы с доктором из травмпункта быстро нашли общий язык, и он распорядился, чтобы нас подвезли на медицинской волге до ближайшей станции метро.

Всё это имело странные последствия. Принеся ребёнка домой, я ему сказал – «Женя, в гипсе хоть в футбол играй, только не лежи!»
Ну, скажите, надо ли мальчика уговаривать играть в футбол, когда друзья, хоть и не бразильские уже ждут?

На следующий день жена обнаружила врачебное предписание – показаться врачу. Это совершенно законное правило существует для того, чтобы убедиться в правильности наложения гипса, не передавливает ли он чего-нибудь жизненно важного. Мы жили в тот момент под Москвой на даче, путь к врачу занимал несколько часов, и я резонно решил, что вполне и сам могу определить, что всё хорошо. Поэтому я пошёл к соседям, у которых был телефон и позвонил уже знакомому травматологу, сообщив обстановку и попросив разрешения не приезжать.

Оное было получено, а через две недели, убедившись, что нога мальчика в порядке я и вовсе самовольно снял гипс.

Вот тут и произошло некоторое приключение. Когда мы поехали с женой и сыном выписываться, и закрывать жене больничный по уходу за ребёнком, прежнего специалиста уже не было, и принимал совершенно другой человек, который после контрольного рентгена, заявил, что и не было никакого перелома! Однако, больничный закрыл.

Считая, что нынешнее посещение эскулапа простая формальность, я поджидал своих дорогих на улице, когда жена выскочила, как ошпаренная, и пустилась наутёк, так как выяснилось, о, ужас! что это не наш травмпункт!

В Москве «детских» было в то время два, оба были одинаково далеко, и я поехал по наиболее удобному маршруту в метро, справедливо предпочтя его давке в автобусе с такой негабаритной ношей на руках. Представить, что они как-то поделили Москву на две половины, было абсолютно невозможно!

Как раз незадолго перед этим тёща застраховала членов нашей семьи от всевозможных травм, и нам по страховке полагалась грандиозная сумма в 100 рублей. Но убедить жену вернуться и оформить страховку не удалось. Она уже не верила, в перелом, и что я не имел к нему никакого отношения.

– Если доктор ничего не увидел на рентгене – так это проблема врача и рентгена!
Ну, и, может быть, последствие моего подхода к переломам….
Вы понимаете, что перелом у ребёнка, быстро растущего, и перелом у пожилой женщины две разные вещи. Но сколько раз мне приходилось лечить последствия именно гипсования!

Что же представляет из себя перелом шейки бедра случающийся с людьми преклонного возраста? Если вы возьмёте какую-нибудь простую куклу, у которой ноги и руки могут только поворачиваться, то, оторвав какую-нибудь конечность, найдёте этот сустав, разумеется, в упрощённом виде. Это такое устройство посредством коего нога и к телу прикрепляется и имеет возможность двигаться на шарнире. Между набалдашником большой тазовой кости, называемой головкой, и собственно телом косточки, имеется шейка, на которой эта конечность и вертится.

Как только человек встаёт на ноги, всей тяжестью своего корпуса он опирается на две шеи, на которых и едет, т.е. Идёт!

С возрастом кальций из костей вымывается и кости становятся хрупкими, что на медицинском сленге зовётся остеопороз. В какой-то момент шейка просто не выдерживает давящей на неё ноши и ломается, как картонная.

Когда я с семьёй жил в Болшево, соседом у нас был замечательнейший врач Даниил Сильвестрович. Это был старый опытный хирург, безотказно и безвозмездно помогавший соседям, и званный при любых несчастьях, плотно окружающих человеческую жизнь.

Однажды он переходил улицу и стал жертвой бандита на мотоцикле, специально на него наехавшего.

Сосед лечился, применяя все свои знания, и переломы у него срослись! Но за время борьбы с бедой этот замечательный человек лишился разума и впал в старческое слабоумие! Отчего-то в своей медицинской жизни я считал советскую ортопедию лучшей в мире и изо всех сил ею гордился, с удовлетворением находя в литературе подтверждения своим чувствам.

Однако, когда мне в руки попала биография Фриды Кало, был потрясён гениальной сложностью операции проделанной ей в Америке ещё в 30-х годах 20-го века. Ни о чём подобном в Советском Союзе в то время слышать не доводилось.

Однако эта потрясающая операция, по-сути восстановившая художнице утраченный позвонок, не привела к своему законному результату – выздоровлению, потому что в послеоперационном периоде Фриде не назначили препараты кальция!

Итак, мужественная, и в высшей степени жизнерадостная, женщина тяжело страдала и мучительно умерла от заурядной ошибки ухода в послеоперационном периоде.

Как-то в Москве меня пригласили к соседке, не задолго до того, упавшей и сломавшей ногу. Старенькая женщина, ветеран партизанского движения, почти ничего не видела, плохо слышала и держалась заботой внучки за ней ухаживающей.

Её, как это водится, на «скорой» отвезли в больницу, и оттуда через несколько дней выписали домой.

Осмотрев перелом, я пришёл в ужас, он был со смещением, а репозиция проведена не была. Т.е. сломавшиеся части не были сопоставлены и не имели никакого шанса срастись. От травмы до моего визита прошло уже около полугода, женщина всё время лежала в постели, и чтобы сделать репозицию через такой промежуток времени – нужна операция.

Это было ужасное время, когда обнищавшие медработники окончательно потеряли всякие нравственные и профессиональные ориентиры. Постоянно вокруг умирали люди, оттого что им некуда было обратиться за помощью, а помощь оказываемая оказывалась в высшей степени непрофессиональной. Мою соседку, как ветерана, всё время посещали врачи, государство изо всех сил демонстрировала заботу, оказывающуюся профанацией.

Денег ни у меня, ни у старенькой дамы на операцию не было, да и обращаться с таким случаем было опасно, сплошь и рядом врачи с радостью брали купюры, после чего пациент преспокойно умирал.

Поэтому я из подручных материалов соорудил подобие шины и как-то вслепую сопоставил кости, соизмеряя эту процедуру с невыносимостью боли. Но самое главное, я стал давать моей больной кальций с пивными дрожжами, выпускавшимися в то время в относительно качественном виде, и сопровождая это лечение массажем в собственном исполнении. Хотя сейчас технология шагнула дальше: массажные кресла для дома заменяют традиционный массаж в домашних условиях.

А через несколько дней попросил пациентку ходить, и она, опираясь на костыли, начала передвигаться по квартире в поисках на ощупь узнаваемых предметов.

Через месяц я увидел её, вышедшую ко мне на встречу, без костылей, более того, во время очередного моего визита она начала меня слышать, и вдруг удивлённо закричала – «Да у Вас усы и борода!».

Я уже писал в других своих работах, в частности – «Век наш железный», что происходит с кальциевым обменом.

С возрастом кальций из пищи начинает плохо усваиваться, а ионы кальция это основной электролит нервной ткани!

Поэтому при угрозе высшей нервной деятельности паращитовидные железы, начинают брать этот драгоценный элемент в окружающем пространстве. В ход идут, прежде всего: зубы, крупные кости и позвонки.

Оттого-то у женщин в климактерическом периоде возникают всякие болезни шейного отдела позвоночника, следствие особого устройства шеи и железодефицитной анемии. А у мужчин в том же возрасти страдает пояснично-крестцовый отдел. Даже и не знаю, что гуманней!

Для того же чтобы восстановиться после перелома организму требуется мобилизовать все ресурсы, поэтому если это происходит на фоне кальциевого дефицита, то можно потерять – зрение, слух, память, разум.
Дело ещё в том, что простой приём кальция, или кальция с какими-то добавками проблему не решает. Как усваивается этот важнейший материал и отчего не попадает из пищи до конца не ясно.

Дефицит кальция страшная штука, распространённая повсеместно. В своём тёплом ровном климате, я обнаружил, что здоровью регулярно угрожают две основные проблемы, от которых производные остальные: кальциевый обмен и вирусные инфекции.

Когда не хватает кальция, организм ведёт себя, как автомобиль, которому забыли привинтить колёса, а вместо топлива налили чёрт знает что!

Вы помните, – у Хэрриота первая книга начинается с потрясающего описания лечения умирающей после тяжёлой беременности и отёла коровы, которая к полному восторгу читателя возвращается к жизни после большущей дозы кальция хлорида!

Уже дописав эту работу, узнал всё в той же необъятной сети, что Людмила Марковна умерла от лёгочной эмболии, а не от перелома. Надо сказать, что это характернейшее отдалённое осложнение после травмы ног неудачно лечённой, и это почти всегда фатально!

Когда-то был сериал, не пользовавшийся популярностью, про доктора Мишкина. Но он запомнился, совершенно фантастическим эпизодом, как этот хирург сделал экстренную операцию внезапно умершему больному и спас его от эмболии лёгкого! После чего… получил выговор от партийно-хозяйственных органов!

Сейчас появились фантастические исследования обнаружившие в костях инсулиновые рецепторы. Получается, что кости являются такой большой эндокринной железой. И накопление костного материала или его утрата прочно связана с костным гормональным регулированием. Это замечательно объясняет различные особенности в течение диабета и разнообразие его форм, а также показывает насколько сложен процесс, приводящий к остеопарозу, и как комплексно к нему нужно подходить.

Вот, недавно пришло сообщение о конгрессе голливудских пластических хирургов, которые наконец обнаружили, что пластические операции по омоложению не всегда приводят к должному эффекту, так как с возрастом нижняя челюсть утрачивает часть костного материала и подтягивается внутрь, что и придаёт лицу специфически старческое выражение. Да, теперь и в Америке дело сдвинулось с мёртвой точки!

Меня очень умиляет фраза не раз слышанная в кино, когда родственникам умирающего самодовольный эскулап заявляет – «Медицина бессильна!».

Этакий тайный орден по продаже оптом и в розницу совести! Если бы знать, что врач такое скажет в конце, то лучше бы фильм и не смотреть. Ведь человек приходит лечиться к человеку, а не к медицине!

Пришло известие о смерти актрисы Людмилы Гурченко. Об этом сообщил ее супруг Сергей Сенин. “Они своего добились”, – сказал он, имея в виду “желтую” прессу.

Наберите в “Гугле”: “Гурченко сломала шейку бедра” – получите десятки ссылок на издания печатные, эфирные и онлайновые. Вранье идет влет, как в кино – попкорн.

Я напросился к Людмиле Гурченко в гости. Она встретила меня у порога квартиры, опираясь на приспособление, с помощью которого в фильме-мюзикле “Продюсеры” лихо отплясывает группа женщин в нью-йоркском Центральном парке. Шутки шутками, а дело серьезное: без этой металлической штуковины ходить пока больно. Дело, однако, идет к поправке – медленно, но верно.

Цель нашей беседы – рассказать правду о том, что произошло. И о том, как делается Большая Сенсационная Ложь. И о том, что у нас правда – менее “рейтинговый продукт”, чем репортерское вранье.

Пьем чай. Гурченко подкладывает мне эклер. “Это я должен за вами ухаживать!” – протестую. “А мне нужно больше двигаться!” – объясняет она.

Как все случилось? Актриса пошла выгуливать собак. Москву в тот день сковал гололед, сверху припорошил снег – опасность не сразу разглядишь. “Пошла бы на каблуках – лучше бы чувствовала неровности, – объясняет Гурченко. – А я зачем-то надела такие плоские, знаете? Наступила на какую-то острую ледяную горку под снегом – и полетела”. Хорошо – рядом были люди, помогли, вызвали скорую. Муж актрисы Сергей Сенин был в командировке, поезда ждать почти сутки – примчался с первым же автобусом.

Была реальная опасность получить самую опасную из травм – перелом шейки бедра. К счастью, рентгенограммы показали: пронесло. Но это скучно – написать в газете, что опасности нет! Пусть читатели волнуются, обсуждают, смакуют беду, нависшую над актрисой. “Я репортерам объясняю: никакого перелома шейки бедра – все равно написали: перелом шейки!” – говорит Сергей Сенин.

Домой ему теперь надо было пробираться через черный ход: у парадного беспробудно дежурили репортеры “желтой прессы”. Они успели проинтервьюировать всех соседей и теперь охотились за сенсационными фото. “Я уж не говорю о том, сколько засланных “казачков” я просто с лестницы спускал, – говорит Сенин. – У больницы на карауле стояли камеры, хватали в кадр всех, кто выходил. Но главное для них было – проникнуть в палату. Актриса больна, перенесла травму, ее мучают боли – но им же важно получить ее фото именно в таком состоянии!”.

Людмила Гурченко рассказывает: “Лежу в палате. Входит девушка в одежде хирурга. По первым же ее вопросам понятно: никакой не хирург. Вмешался Сергей, стал выяснять, кто такая, а тут и врачи подошли, говорят, что не знают такого хирурга. Сергей ее вывел из палаты, потребовал показать сумку – и действительно: там были камера, микрофоны и даже запись, которую накануне сделал молодой человек в таком же хирургическом прикиде. Тогда готовились к операции, было много врачей – в суете ему удалось затесаться, снять материал, и уже вечером “сенсация” была в эфире РенТВ. Вот так же они снимали и больную Гундареву: залезали на дерево, фотографировали через окно”…

Я тоже помню эту историю: “Ненавижу ваших собратьев! – горько сказала мне тогда в интервью Наталья Гундарева. – Любое добро обращают во зло. Нельзя распоряжаться чужой жизнью. Они ужасные: подглядывают, подслушивают, вынюхивают, звонят – что за профессия такая! Стоит приоткрыть форточку – как они вторгаются и разрушают твою жизнь. Это ведь так легко – разрушить то, что не тобой создано!”.

“Самое удивительное, что правда “желтой прессе” и не нужна, – говорит Сергей Сенин. – Когда вранье было разоблачено, звонить перестали вообще: им ведь чем хуже – тем лучше! Гурченко уже ходит, тренируется – а это, мол, читателям неинтересно. А знаете, что эта девушка-“хирург” ответила, когда я попробовал ее устыдить? “Мне тоже кушать хочется!”. Я слышал, что за фото Гурченко в больнице обещали пятьсот тысяч рублей! Судя по всему, между некоторыми больничными служащими и прессой давно существуют такие “коммерческие отношения”: все, что связано с несчастьями известных людей, хорошо продается. Говорю с редактором одной газеты о практической стороне дела: “Вы же понимаете, что если перелом шейки – значит, актриса полгода не сможет двигаться! Все планы летят, ее работе наносится серьезный урон”. Но убеждать бессмысленно: они просто делают свой бизнес за счет других. Тогда я позвонил журналистке, которая эти статьи написала. Стала оправдываться: я, мол, знаю лечащего врача Гурченко – и называет имя не известного нам человека. Захожу к хирургу, который делал операцию, с мобильником и предлагаю ей получить информацию из первых рук. Оказалось, хирурга уже замучили звонками. Уже переврали его фамилию в печати, уже печатают “интервью”, которых он не давал. Хуже всего то, что вот так люди привыкают на несчастьях делать бизнес. При аварии бегут не помочь человеку, а снять его на мобильник. Так было и во время теракта в Домодедово: люди молят о помощи, а их снимают и бегут дальше – фотографировать новые жертвы.

Чай допит, и я перехожу к вопросу номер два – о скандале с высказыванием Людмилы Гурченко о Борисе Моисееве. Высказывание было столь резким, что в телеэфире его пришлось “запикать”. Гурченко в ответ безнадежно махнула рукой. Рассказать снова взялся Сергей Сенин:

“У Гурченко был юбилей. Съемки для телевидения, интервью с утра до ночи. И вдруг за два дня до юбилея звонят из программы Малахова: “Не можем вообразить, чтобы такое событие – да без нас!”. Уговорили. Ломаем планы, приезжаем к назначенному времени. Ждем час, два… А Малахов, нам объясняют, снимает в это время другую программу. Понимаете: актриса с трудом находит для него время в своем расписании – а он считает, что его могут и подождать! И уйти невозможно: вся съемочная группа на стреме, умоляет не срывать съемки. И вот программа вышла, мы ее не смотрели, но наутро в Интернете шум по поводу того, что позволила себе Гурченко! А позволила она вот что. Уже запись закончена, камеры выключены, и Малахов как бы за кадром спросил о ее конфликте с Моисеевым – как известно, Гурченко одно время выступала с ним в одной программе, потом концерты прекратились. И Гурченко рассказала, что Моисеев, с ее точки зрения, вел себя непорядочно. И употребила непарламентское выражение (что делать, они в актерской среде в ходу). И тут же напоролась на новую непорядочность: никто камеры, как выяснилось, выключать не собирался, и Малахов тайком записал разговор, не предназначенный для широкой публики.

“Зачем вы ходите на передачи Малахова, Людмила Марковна? – спрашиваю. – Там провокация – обычное дело, и все уже давно поняли им цену”. – “Он когда-то брал у меня едва ли не первое свое интервью, и у нас сохранились добрые отношения. А теперь я ему сказала: так от тебя многие отвернутся!”.

…Все новые и новые гремят скандалы, все новые звезды становятся жертвами телевизионных и газетных грифонов. На днях Ефим Шифрин рассказал в своем блоге о том, какими методами в канун юбилея его донимал непрошеный гость-репортер. А пипл все это хавает, и пока хавает – вруны процветают. Жутковатая картина: стоит страна, прильнув к замочной скважине, и балдеет. Желтая пресса перевела ее на сплошной попкорм – рахит мозга гарантирован.