Ушибы головного мозга это

Может показаться странным, но в специальной литературе до сих пор продолжается, – то стихая, то вновь разгораясь, – дискуссия о том, что именно следует считать черепно-мозговой травмой (ЧМТ). И если, скажем, вдавленный перелом черепа с поражением мозговых тканей ни у кого подобных вопросов не вызывает, то какой диагноз поставить человеку, который зацепился головой за низкую притолоку и даже стесал при этом до крови кожу на темени? ЧМТ это или нет, если налицо удар, боль, искры из глаз и кровотечение? Сотрясение или контузия? А если спрыгнуть с высоты – происходит ли сотрясение мозга, если в отношении всего организма в целом оно очевидно?

Нет ничего странного в стремлении сделать медицину точной наукой, которая все свои термины определяет ясно и четко. В особенности если речь идет о травматизации органа, о котором, не слишком преувеличивая, можно сказать: человек – это центральная нервная система плюс несколько пудов вспомогательных тканей, органов, сенсоров и периферийных манипуляторов.

На вопросы о том, как работает головной мозг и как он «сбоит», чем отличается просто удар головой (или по голове) от сотрясения мозга, а сотрясение, в свою очередь, от контузии – врачам приходится отвечать постоянно. В объяснениях чаще всего используются технологические аналогии (которые правомерны далеко не всегда, если вообще правомерны): мол, если сложнейший компактный, но увесистый микропроцессорный гаджет уронить на бетонный пол или ударить молотком – устройство, может, и не сломается окончательно, но отключится, по экрану пройдет рябь, настройки собьются, работа станет непредсказуемой, а функции нестабильными. Понадобится перезагрузка, или перепрошивка, или еще более серьезный ремонт, – вскрыть и что-то подпаять обратно, а что-то, возможно, и заменить…

Мозг крайне уязвим. Безусловно, он не беззащитен, – костный экзоскелет мозга эволюцией сработан на славу и благодаря заполнению ликвором обладает отличными демпферно-амортизирующими качествами (собственно, никакой другой орган не защищен так надежно), – но все-таки сам по себе головной мозг очень уязвим, а противоударная защита, скажем, авиационного «черного ящика» живой природе и не снилась.
Приведенные выше вопросы отнюдь не праздны, и имеют они не отвлеченно-теоретическое, а более чем конкретное клиническое значение; они сложны, – поскольку неописуемо сложна травмируемая система, – и однозначного ответа на них порой не может найти даже столь строгая в формулировках дисциплина, как судебно-медицинская экспертиза.

Определения и различия

«Черепно-мозговая» (травма) потому и пишется в два слова через соединительный дефис, что подразумевает вредоносное механическое воздействие одновременно на кости черепа и головной мозг. Этому критерию формально не соответствует баротравма (чаще всего взрывная), при которой внешне наблюдаемых повреждений черепа может не быть вообще, тогда как мозговые нарушения оказываются пожизненными и весьма тяжелыми.

И коммоция (сотрясение) и контузия (ушиб головного мозга) относятся к закрытым черепно-мозговым травмам, или ЗЧМТ.

Коммоция головного мозга в большинстве справочников и учебников определяется как диффузное, то есть рассеянное, распространенное, не имеющее конкретной локализации поражение, которое характеризуется очень короткой, в доли секунды, продолжительностью. Не вполне точное, в данном случае, слово «поражение» употребляется во избежание тавтологии; на самом деле речь идет, конечно, о резкой интенсивной механической встряске мозга, его сотрясении, – при ударах, падениях, ДТП, спортивных коллизиях и т.д. По сути, этиопатогенез травматизации может быть описан как очень быстрые инерционные силы, действующие на мозг внутри черепной коробки. При этом силы внешние могут быть настолько мощны, что вызовут трещину в одной из костей черепа, однако все равно будет диагностирована коммоция (а не контузия), если в клинической картине нет очаговых симптомов, ассоциируемых с локальным поражением какой-либо конкретной мозговой зоны. Кроме того, диагнозом «коммоция» подразумевается кратковременность потери сознания (не более пяти минут, но обычно это секунды, если сознание вообще утрачивается). Наконец, одним из критериальных признаков сотрясения мозга (в отличие от ушиба, т.е. контузии) обычно считают отсутствие органических изменений в тканях мозга, – прежде всего, при томографическом исследовании. Следует отметить, что в действительности такие изменения есть обязательно, но они незначительны и могут быть обнаружены только на цитологическом и гистологическом микроуровнях. К слову, в дни написания данного материала знаменитое американское FDA (Федеральное управление санитарного и лекарственного контроля, переведем это так) одобрило к широкому применению лабораторный тест-анализ крови, который по имени фирмы-разработчика назван Banyan Brain Trauma Indicator (BTI), занимает примерно четыре часа и якобы позволяет с практически стопроцентной точностью выявить отсутствие сотрясения, а его наличие диагностирует с вероятностью 97,5% (по присутствию двух специфических протеиновых маркеров). Если это действительно так и подтвердится мировой клинической практикой, необходимость в дорогостоящей высокотехнологичной томографии в ряде случаев может и отпасть.

Контузия, помимо уже перечисленных отличий, характеризуется как поражение более интенсивное, более локальное и узконаправленное, и, вместе с тем, более сложное в плане инерционных (ударно-противоударных, как их называют в неврологической травматологии) смещений и контактов мозга с внутренними поверхностями черепа. Контузия вызывает более серьезную клинику, включающую сочетание общих и очагово-мозговых симптомов. Восстановление сознания, как правило, затруднено и занимает более длительное время; прояснения могут чередоваться с психомоторным возбуждением, оглушенностью, «сумеречным» состоянием. Практически всегда при контузии возникает механическое давление на мозг гематомой (т.е. тем, что в подкожных мягких тканях мы назвали бы кровоподтеком или просто синяком), а КТ или МРТ выявляет местную отечность и другие изменения.

В некоторых источниках подчеркивается функциональный, обратимый и преходящий характер нарушений при коммоции, – в отличие от стойкого, а то и прогрессирующего резидуального синдрома при контузии.

Следует также отметить, что и коммоция, и контузия классифицируются еще и по степеням тяжести, т.е. провести четкую границу между тяжелым сотрясением и легкой контузией бывает воистину невозможно, тем более что узколокальная контузия может сочетаться с общей коммоцией, а при легком сотрясении иногда появляются транзиторные очаговые симптомы. В этом плане очень многое зависит от того, как и насколько ткани мозга были спровоцированы в анамнезе, до получения травмы.

В общем объеме ЗЧМТ на долю коммоций приходится 70-80%, и лишь в остальных случаях выявляется контузия.

Причины

Причины и обстоятельства получения ЗЧМТ в России более чем в 60% случаев сводятся к одному из двух факторов: падение с высоты собственного роста (обычно в состоянии алкогольного опьянения, а у лиц старшего возраста – на скользких поверхностях) и всевозможные ситуации уголовно- или административно-наказуемого характера. Каждая пятая черепно-мозговая травма получена в ДТП. Остальные проценты приходятся на бытовой, производственный и спортивный травматизм. В западной статистике причин ЗЧМТ лидируют дорожно-транспортные происшествия.

Симптоматика

Классическая симптоматика острого периода закрытой ЧМТ включает изменения состояния сознания (см. выше), головокружение и головную боль (иногда очень интенсивную), тошноту и/или рвоту, координаторные трудности, нарушения речи (дизартрия, иногда бессвязность), ощущение шума или звона в ушах, двоение в глазах, болезненное восприятие света и/или звука, нарушения (порой грубые, вплоть до выпадения) функций внимания и памяти.

Необходимо заметить, что отдаленный период черепно-мозговой травмы практически не поддается прогнозированию: может наступить быстрая и полная редукция имевшихся нарушений, но может и развиться тяжелый психоорганический синдром (иногда спустя годы), совершенно неадекватный, казалось бы, тяжести полученных когда-то повреждений. Прямой пропорциональной зависимости здесь нет, и т.н. «травматическая болезнь» отличается настолько многообразными симптомами (а также, соответственно, индивидуальными подходами к лечению и реабилитации), что рассматривать эти вопросы в рамках данной статьи не представляется возможным – учитывая, что они очень обширны и входят в сферу сразу нескольких психоневрологических наук (неврология, психиатрия, нейропсихология, нейроофтальмология и т.д.).

Диагностика

Диагноз, в т.ч. дифференциальный, устанавливается анамнестически и клинически. Применяются шкалы оценки состояния (самой известной и распространенной является «шкала Глазго», основанная на серии простых функциональных проб). Стандартное обследование включает КТ или МРТ, ЭЭГ, лабораторные анализы.

Первая помощь

Очевидцам или лицам, оказывающим доврачебную помощь, следует обеспечить неподвижность и полный покой больного в безопасном месте, убедиться в достаточном доступе кислорода и проходимости дыхательных путей, если пострадавший без сознания; как можно скорее позаботиться о вызове «Скорой». При сильном кровотечении из поврежденных кожно-волосистых покровов наложить на рану не слишком тугую повязку. Что бы то ни было давать пострадавшему (лекарства, воду, пищу, тем более алкоголь или «закурить») категорически нельзя: опасно.

Следует особо подчеркнуть, что любая черепно-мозговая травма однозначно требует госпитализации и, как минимум, диагностического обследования в условиях стационара, поскольку ситуация может оказаться значительно серьезней, чем сочтут ее неспециалисты, и резко утяжелиться в непредсказуемый момент.

Лечение в непосредственном периоде определяется, безусловно, состоянием больного и результатами объективной диагностики. Обычно принимают профилактические меры по предупреждению отека мозга и скорейшему рассасыванию гематомы, назначают ноотропы, постельный режим, анальгетики, кортикостероиды и другие средства (строго по показаниям). В наиболее тяжелых случаях гематому приходится удалять хирургически.