После перелома пошел в больницу

Практикующий хирург. Моя профессиональная жизнь в прямом эфире в телеграм канале  · tele.click/aibolite

Кости имеют обыкновение срастаться, при условии, что они сопоставлены и нет интерпозиции мягких тканей (то есть между отломками не попали мышцы). Другой вопрос – правильно ли он срастется – для этого нужен ряд условий. Прежде всего правильное сопоставление отломков и гипсовая иммобилизация

Увлекаюсь всем по-немногу. Люблю громкую музыку, людей, общение и крепкий…

Страшно. Особенно до наступления совершеннолетия. Я очень сильно поругалась с парнем, когда мне было лет 16. Он себя вообще не контролировал, руки распускал, в выражениях не стеснялся, а я его просто очень сильно любила, как мне казалось на тот момент. В общем в одну из ссор соседи вызвали полицию и скорую, так как он меня просто до истерики довел. Ну не реально было адекватно принять все то, что он тогда себе позволил по отношению ко мне. Я умереть хотела просто. К моменту, когда приехала скорая, полицейские нас уже разняли и я успокоилась, но из-за того, что высказывала суицидальные мысли меня за руки вывели и увезли. А я тогда и не против была от этого ада по дальше. Ехали очень долго. Я вопросы задавала, что там и как, можно ли родителям позвонить, но меня игнорировали. Уже тогда страшно становилось. Привезли. Заставили полностью раздеться, дали пижаму какую-то непонятную. Рост, вес проверили. Записали все шрамы, синяки, татуировки, пирсинг, ссадины. Лак с ногтей и косметику смыли, ногти отстригли. На мне ничего своего, кроме нижнего белья не оставили. И отвели в палату. Сначала все было более или менее безобидно. Мне было интересно. В палате было человек 5, а кроватей больше 10. Я впервые видела таких ‘настоящих’ сумасшедших, которые смеются, смотря на стену, или совсем ‘овощи’. Была ночь уже, мне принесли стакан воды и снотворное. Я долго не могла уснуть, я после такого стресса и так, как во сне находилась. Утром в 6 нас подняли, и я увидела все уже в другом свете. Из палаты выходить нельзя, в туалет под надзором. Первые 3 дня лежишь в палате для особо буйных. Если нормально себя ведешь, то переводят к ‘нормальным’. На вопросы не отвечают. Звонить категорически запрещено. Еда безвкусная и из пластиковой посуды. Даже воды не попить, когда захочешь, ибо первые три дня воду тебе носит санитарка, а ей глубочайше на тебя насрать, ее еще уговорить надо. Втечение этих трех дней на тебя надевают наручники и отводят в другой корпус, где проходишь диспансеризацию и отправляют на беседу к психологу. Вот хоть один нормальный человек за три дня. Она мне на все вопросы ответила по посещениям, когда что и как. Посещения были по вторникам и четвергам с 16 до 18 и по субботам с 11 до 13. В остальное время от внешнего мира ты изолирован полностью. За три дня я ни разу подряд не поспала нормально больше пары часов, несмотря на снотворное, так как в палате была девочка, которая постоянно качалась и иногда громко угарала, когда что-то видела на стене. Она, кстати, живет там. Сирота. Ну и на девочку она была мало похожа. Естественно ухода там никакого, так что смотреть на нее жалко было… На 4 день мне назначили лечение и перевели в нормальную палату, где было полно нормальных девушек. Я столько историй наслушалась…Ведь они все СОВЕРШЕННО НОРМАЛЬНЫЕ , просто оказались в сложной жизненной ситуации. Ну одна ненормальная была- наркоманка 14 лет, которая дикие трипы ловила. Ей вкололи что-то и она сутки в отключке провела. Короче, я держалас и думала, что вот вот мама меня заберет. Нет. На посещении мама пришла и сказала, что пыталась, что с заведующей отделения разговаривала, но, мол, не имеют права они меня даже под расписку отпустить, если высказывала суицидальные мысли. И отпустят меня только после курса лечения через месяц. Ух как я рыдала, когда осознала всю свою безысходность. Мама тоже. Казалось бы, чего такого, ну полежать месяцок, таблеточки веселые попить, ммм… Помимо полнейшей изоляции и невозможности с кем либо связаться, помимо того, что кто-то за тобой постоянно следит, жестокое обращение. Я была тихой, только бы отпустили по быстрее. А вот некоторых, у которых нервы не выдерживали, к которым не приезжали родители по неизвестным им причинам, начинали проявлять себя, плакали, просили хотябы 1 звонок родителям. И тогда им кололи аминазин, если не ошибаюсь. И привязывали к кровати на 24 часа. И добавляли пару недель ‘срока’. А вы только представьте, как страшна подобная неопределенность. Каждый день ты живешь этой встречей с мамой, ждешь ее, часы считаешь, а она не приезжет, хотя всегда приезжала. И что думать? А если что-то случилось? Что тогда? Постоянно накручиваешь себя… Это большой стресс. 1 раз и моя мама не приехала. Я только на следующем посещении узнала, что из-за работы. А до этого тихо рыдала в подушку, каждый день. А то мало ли что могло случиться… Страшно. И кстати, самая жесть- карандаши, ручки и т.д. категорически запрещены. Периодически приходилось наблюдать ужасающее зрелище, как самых больных и детдомовских санитраки били. Из развлечений- мультики одни и те же каждый день, и книги. Из книг только дебильные русские романы и “Преступление и наказание”, которое я раза два прочитала. Моешься не ты сам, а тебя моют раз в неделю. Ногти тоже тебе стригут две санитарки. Одна держит, другая стрижет. После таблеток не можешь часа два разговаривать, рот немеет. А разговоры там- единственное, что спасало. Нас там много было, мы постоянно о чем-то разговаривали. Была одна санитарка, которая рассказывала про то, как во взрослом отделении. Тоже страшно. Все там в основном пожилые и никому не нужные, отношение персонала аналогичное. Лежать в психбольнице такое испытание, что мы с остальными девушками очень сблизились и долгое время общались после выхода.